Когда, наконец лейтенант Ламенадзе убрался, я отправился вниз, познакомиться с хозяйкой. Я нашел ее в огромной кухне, вымытой как и весь дом, до блеска.
-- Разрешите представиться. Александр Саблин. Капитан Саблин. Прошу меня простить за внезапное вторжение, фрау…-- я сделал многозначительную паузу.
-- Вильгемина фон Бюлов, -- у нее оказался весьма приятный голос. Густой, чуть хрипловатый, обволакивающий.
-- … фрау фон Бюлов, -- закончил фразу я. -- Я постараюсь не причинить вам особых хлопот.
-- Увы! Тяготы войны – и хотя фраза была сказана по-немецки, а не на галльском наречии, я невольно вздрогнул. «Не хватало еще, чтобы она умела читать мысли». – Впрочем, судя по первому впечатлению вы, господин офицер, выгодно отличаетесь от большинства мужланов наводнивших наш городок. – Тут она поняла, что сморозила лишнее и слегка покраснела. – Прошу простить меня за излишнюю откровенность. Мы, как проигравшая сторона, не имеем права критиковать победителей.
-- Тут вы ошибаетесь, фрау фон Бюлов. Мы все – победители, Хотя бы, потому что выжили в этой бойне. А что касается моих соотечественников, то далеко не все из их поступков нравится и мне.
-- Вы великолепно владеете нашим языком. Да и вид у вас не слишком славянский. Если бы не эта форма, -- она очаровательно сморщила носик, -- я бы решила, что вы – превосходный образчик нашей, арийской расы.
-- Благодарю за комплимент, мадам. Видимо, у меня были прекрасные учителя.
-- Если не возражаете, я буду называть вас капитан Алекс.
-- Буду польщен…
В этот момент раздался негромкий стук.
-- Прошу меня простить. Это, наверное, господин пастор. Он живет неподалеку и по вечерам частенько наведывается к нам.
Фрау фон Бюлов с легкостью поднялась и направилась к двери. Я опустился на уз-кий старинный стул, возле массивного деревянного стола, торопливо сунул в карман стальную ложку, и уже не таясь, обвел взглядом помещение. Оказывается, есть и еще один выход наружу, ведущий из кухни. Место моей временной дислокации нра-вилось мне все больше.
Стрельчатая готическая дверь приоткрылась и в кухню вошла фрау фон Бюлов и пожилой суховатый мужчина в строгом черном одеянии с ярким пятном белого во-ротничка на шее. Но даже если бы он был в обычной «цивильной» одежде, было бы нетрудно догадаться о его профессии. Необычное положение рук, словно приготовленных для благословения или анафемы, постановка фигуры. Даже выражение лица выдавало в нем церковника, так сказать «служителя культа». Его светлые блеклые глаза зорко впились в меня, на мгновение задержались и взгляд вильнул в сторону, словно господин пастор чего-то испугался.
-- Капитан Алекс, разрешите представить вам нашего дорогого пастора Оффенбаха, -- похоже, хозяйка дома решила, что я существо безобидное, и вновь принялась играть роль светской дамы. Постараемся ее не разочаровывать.
Я, как положено воспитанному человеку, вскочил, и чуть склонив голову, бойко щелкнул каблуками. Как ни странно, раненая нога вела себя выше всяких похвал.
-- Вильгемина успела сообщить мне, что вы прекрасно владеете нашим языком. По-этому, если не возражаете, мы будем общаться на нем – по-птичьи наклонив голову набок, он сделал паузу, будто ожидая возражений, и не дождавшись, продолжил: -- Мы рады приветствовать вас в нашем славном городке… И небрежно обронил: -- Вы к нам надолго?
-- Прибыл к новому месту службы, А уж насколько – решать не мне, а начальству.
-- Ну да, ну да, -- пастор снова по птичьи склонил свою голову. – Видимо поэтому я избрал для себя стезю служения Господу. Не слишком люблю зависеть от приказов сверху.
-- А как же быть с церковным постулатом «человек предполагает, а Бог располага-ет?» --
-- Ах, -- пастор осторожно улыбнулся краешком тонких выцветших губ, -- Вы об этом… Должен признать -- хоть это звучит крамолой в устах служителя церкви -- по-следние две тысячи лет нам не слишком докучали приказами сверху…
-- Да и враги ваши, на поверку, оказывались ложными мишенями…
Глаза пастора снова испытующе впились в меня, и вновь он торопливо отвел взгляд.
-- Можно сказать и так, пользуясь вашей армейской терминологией. Хотя… «Дьявол настолько хитер, что заставляет многих верить, будто его не существует». Впрочем, наша пустяшная словесная дуэль, похоже, наводит тоску на очаровательную хозяйку этого дома.
«Умен, хитер, осторожен. Владеет косвенным методом сбора информации. Может быть, это именно тот, кто мне нужен? Не факт. Любопытно, он называет хозяйку по имени. Родственник, старый друг, любовник?» Я сделал еще одну мысленную зарубку. «Следует поплотнее пощупать его за вымя», как выражались в нашей разведшколе.
-- Простите, вы, наверное, по делу, господин пастор. Разрешите откланяться. Не буду вам докучать. Пойду, прилягу…
Не обращая внимания на довольно вялые возражения хозяйки, что де, мол, «вы нам не мешаете, а совсем -- наоборот», я вышел и отправился к себе наверх.
Дверь в кабинете была снабжена старинным замком, из которого торчал почерневший от времени ключ, причудливой формы. Я старательно запер дверь, вынул из кармана галифе ложку и сунул ее в щель под дверью, препятствуя откры-тию.
«У меня в запасе еще часа полтора до прихода старлея. Можно спокойно заняться своими делами» -- подумал, я открывая окно эркера и осторожно выбираясь наружу.
Лестница, хотя и оставила на моих руках следы ржавчины была сработана по-немецки солидно. Для начала я взобрался наверх, убедиться, что при случае, для отхода смогу воспользоваться крышей. Крытая темно-красной черепицей, кое-где поросшая мхом крыша, была не самым удобным путем отхода, но, как говорится «за неимением гербовой, пишем на простой». Я быстро спустился и мягко спрыгнул на мостовую, стараясь беречь ногу. На мгновение замер. Тишина и спокойствие… Стараясь ступать, как можно осторожней, я направился к порту. Ориентиром служила темная старинная готическая башня с высоким куполом – остатки, нависающей над портом, крепости. Городок словно вымер. По дороге я не встретил ни единого прохожего, и лишь единожды, услышав характерный стук сапог армейского патруля, поспешил убраться в темную нишу близлежащего дома, пережидая, пока они пройдут мимо. Почти добравшись до башни, я приостановился, еще раз внимательно огляделся по сторонам и повернул к небольшому домику, притулившемуся к крепостной стене. Взявшись за чугунное кольцо на двери, я по-стучал. Три коротких удара и два длинных…
Томительные секунды ожидания. Наконец дверь приоткрылась.
-- Дядюшка Густав, передает вам привет, -- четко выговорил я, в темноту проема.
-- Значит, жив старый пират, -- прозвучал отзыв. – Проходите.