Мы вышли наружу. Пока я жмурился от яркого света, Ангелика заперла библиотеку массивным ключом и сбежала по ступенькам. – Ну что же вы, капитан? Идемте скорее. -- Я вздохнул и поплелся за ней.
Поблизости от торговца всяческим железным хламом я заметил военный патруль. Начальник патруля, лейтенант из киргизов или туркмен, ковырялся в железках, что-то выискивая. Один из солдатиков, по виду только-только призванный на службу, заметил как мы с Ангеликой пересекаем рыночную площадь. Его глаза изумленно расширились. Он толкнул в бок приятеля чуть постарше, на груди которого даже болталась медалька «За боевые заслуги», но похоже такого же неопытного, и принялся теребить рукав лейтенанта, шепча ему что-то на ухо. Лейтенант недо-вольно покосился в мою сторону, одернул гимнастерку и направился ко мне. – Товарыша капитан, папрашу прыдъявить докумэнта.
Я достал из кармана гимнастерки офицерскую книжку и командировочное предписание, выданное майором Лопатниковым.
Лейтенант старательно изучал мои бумаги, хмуря лоб и беззвучно шевеля губами.
-- Пройдемте в комендатура, -- наконец заявил он.
-- А что, В бумагах что-то не в порядке?
-- Порадок, нэ порадок… Толко есть сомнений…
-- Послушай, лейтенант, давай договоримся так. Я сейчас забегу в одно место, а потом мы потопаем куда ты скажешь.
-- Пройдемте в комендатура.
-- Слушай друг, я же тебе русским языком…
-- Я тибе никакой ни друг, -- и внезапно взвизгнул и схватился за кобуру. – Оружие к бою!
Вот же упрямый азиатский ишак! Я крайне не люблю, когда на меня наставляют оружие, а уж если оно находится в неопытных руках и в любой момент может выстрелить… К тому же, судя по тому как бестолково держит автомат молодой солдатик – действовать нужно немедля.
Шаг, подсечка, короткий блок, обездвиживающий удар, захват, боковой в шею… «Элементарно, Ватсон», Короче, задачка для первогодка.
Бравые патрульные валялись на булыжной мостовой. Лейтенанту досталось больше всех. Если с солдатиками я обходился максимально деликатно (отобрал оружие и убрал с директрисы, чтобы не путались под ногами), то азиат нарвался на довольно жесткий удар и сейчас пребывал в состоянии близком к коматозному.
Я подобрал валяющиеся на брусчатке автоматы, выщелкнул круглые магазины, про-верил, не осталось ли патронов в стволе, и швырнул их на колени потрясенных солдатиков. Все происшедшее заняло не более тридцати секунд.
«Теряешь класс, капитан».
-- Ну что, бойцы? Поднимайте родного отца-командира и волоките его в комендату-ру, куда он так стремился попасть.
Я повернулся к девушке, все еще не пришедшей в себя от изумления, – Прошу меня простить, придется вас покинуть. Обстоятельства службы… да и бойцы в таком со-стоянии...
-- Шагом марш, воины!
Они нехотя повиновались. «Черт побери, как это все некстати. Ты все просчитал, когда с бухты-барахты полез на рожон?» -- думал я, не желая признаваться даже самому себе, что одним из моих мотивов было банальное мальчишеское желание покрасоваться перед симпатичной барышней. «А для чего этот дурак решил вдруг устраивать представление посреди площади? Отвел бы меня в сторонку, глядишь, и в городке возникло бы меньше шума, и мне было бы проще выкарабкаться». – думал я, приглядывая за солдатиками с сопением тянущими своего старшего.
-- Эй, капитан, куда направляешься? -- вывел меня из состояния задумчивости зна-комый голос с гортанными нотками.
-- Привет, Ламенадзе! На ловца и зверь бежит! Тут, понимаешь, такая петрушка заварилась… -- я вкратце рассказал изнывающему после вчерашнего старшему лей-тенанту об инциденте на рыночной площади.
-- … А я, понимаешь контуженный. Не могу видеть, когда на меня наставляют оружие. Ну и погорячился маленько. – закончил я свой микроэпос, беспомощно разводя руками.
-- Понятно, понятно, с кем не бывает, -- Ламенадзе сочувственно скривился, подошел к солдатам, зачем-то пощупал у бесчувственного начальника патруля сонную артерию и видимо, убедившись что тот жив, облегченно вздохнул. – Конечно, наш комендач даст тебе прочухана, да и объяснительных придется написать гору. – Он увидел как я скривился и торопливо добавил: -- Но все наши будут на твоей стороне. Этот Бердыалиев, мать его так, уже всех достал. Безмозглый служака, упрямый и скандальный… Ну что, пошли?
-- Не в службу а в дружбу, -- осторожно протянул я. – Мне тут нужно отлучиться по одному делу, а потом я разумеется явлюсь в комендатуру и объяснюсь с подпол-ковником Старыгиным. Идет?..
-- Эх, где наша не пропадала! – махнул рукой старший лейтенант. – Я выручу тебя, а потом ты мне подсобишь, при случае, как это принято в нашем боевом братстве. Кстати, у тебя еще не осталось того коньячка?..
-- Поищем. Для товарища – готов последнюю рубаху снять. Я побежал, -- и я оставив старшего лейтенанта и двух солдат, поддерживающих с обеих сторон, обвисшего словно сломанная кукла Бердыалиева, я поскорее свернул в ближайший переулок. «Поторопимся, пока летчик не передумал».